Александр Розенбаум.

ЛСИ. Популярный российский певец собственных авторских песен. «Дитя подвалов и чердачных лестниц. Родился я на проходном дворе. И коль еврей поёт казачьи песни, то, значит, раки скоро свистнут на горе!» (самоэпиграмма Розенбаума).

При всей своей «бардовости» Розенбаум среди чужой музыки преимущественно любит слушать тяжелый металл — и это уже показательно. «- Вы любите играть по правилам? Но если все вокруг их нарушают? Как относитесь к праву сильного? - Я сам сильный человек. Могу постоять за себя в любой ситуации - я кандидат в мастера по боксу. И я не против звериных законов, поскольку сам от зверей отличаюсь только количеством серого вещества в коре головного мозга». «Блатные песни - это высочайшая лирика». « - Часто вы зверствуете? - Раньше был очень несдержан, каюсь. Вот один из множества случаев: мне комсомольская девица в институте предложила выписать газету "Труд". Я говорю: зачем мне "Труд"? Я уже выписываю много разных газет и журналов. Если тебе нужно для галочки, то я дам тебе десять копеек на подписку. Она говорит: "Это нужно не мне, а тебе!". Тогда я выгребаю из кармана горсть мелочи, бросаю на пол и кричу: "Собирай, сука!"». «У меня нет свиты. И никогда не было. Меня окружают близкие люди, которые помогают мне делать мое дело. Они меня не правят и никогда править не будут. Мной править не может никто». «Говорят, Розенбаум регулярно ходит на тренировки в клуб бодибилдинга, где развлекается стокиллограммовой штангой. АР: Я не развлекаюсь. Просто забочусь о культуре тела». «Никогда ни у кого не просил, а если меня не уважают, то и разговоры закончены». «Плантатором вас можно представить, а вот рабом... АР: Иногда бывал и рабом. Но устаю от этого состояния. Меня нельзя все время держать в рабстве. Потому что когда "низы" не могут, происходит революция, а она не всегда заканчивается хорошо для "верхов". Умная женщина - та, которая не гнет мужчину в раба всю дорогу». «Когда после продолжительного отсутствия захожу в дом, ни жена, ни дочь мне не бросаются на шею сразу, знают: в течение пяти минут целуюсь с собакой». «Слышала, что вы - хороший стрелок, охотник, наездник. АР: ...Еще умею хорошо готовить. Мужчины вообще хорошо готовят. Они делают это крайне редко, зато в кайф... Люблю готовить дичь, особенно водоплавающую. Утку с яблоками отлично делаю. А в принципе - любое мясо». «- Знаешь, я всегда был бойцом. И хочешь узнать почему? - Вероятно, хочу. - Да потому, чтобы с вами со всеми существовать, просто необходимо быть бойцом. Иначе загнешься». «- Значит так, мое отношение к рекламе следующее. Я рекламирую (и имею право это делать) только то, что соответствует моему внутреннему состоянию. Это хорошая одежда, спортивные товары, дорогая мужская парфюмерия». « - А что для Вас главное в человеке? - Вера. Я чту людей, которые верят и выполняют то, что им предначертано сверху». «Родители у меня - те же, друзья и знакомые - те же... - Но проблемы-то изменились? - Проблемы изменились. Я — суперзвезда!». « - И последнее - пожелайте чего-нибудь. - Только двух вещей, всегда и всем - здоровья и мира. Все остальное купим».

А вот как говорят о нем его имиджмейкеры - даже в намеренно лицеприятных характеристиках «со стороны» все равно тоже просвечивает образ ЛСИ: «Те кто бывал у него на концертах, знают: он не ловец аплодисментов и не собиратель букетов. Он работник. Ни капли кокетства, ни грамма шутовства. Он работает два-три часа кряду, склонив к гитаре упрямую лобастую голову, почти без пауз, не пережидая аплодисменты, не давая себе ни секунды передышки. Работает ровно и мощно, как авиамотор, увеличивая обороты. … Он уважает аудиторию. Уважает по-своему, с учетом собственного достоинства. Никогда ей не дерзит, но никогда не идет у нее на поводу. Никогда не заигрывает с ней, но и никогда не держит нарочитой дистанции. Его умение вызывать е себе уважение - это не сценический навык, это его характер, его талант, его естество. От него исходит ощущение надежности. Мне знаком такой - правда, редкий! - сорт людей, в присутствии которых слабый человек может чувствовать себя спокойно и уверенно. Взглянешь на такого человека - и тебе сразу все ясно: это прочный человек».

Психотип ЛСИ можно предположить, уже исходя из его внешности, но с несомненностью он следует из исполнительской манеры певца, из текстов его стихов и песен, наконец, из его домашнего быта. Розенбаум на сцене выглядит очевидным логиком (скупая мимика, однообразие интонационных приемов), и в то же время он «накручивает» свою черную этику до громкого надрыва, совершенно не используя ее градации и полутона (отсюда — вывод о маломерной, причем сентиментально-трагической, бетанской ЧЭ в его квадральных ценностях). Стихи его, признаться, примитивны (это, наверное, не связано с психотипом), но поет их Розенбаум с завораживающей страстью, как мантры. Главный недостаток его текстов (что отличает их в худшую сторону от Окуджавы, Высоцкого и прочих, даже Визбора): в текстах Розенбаума почти нет иронии и юмора, нет в них и проникновения в чужие человеческие мотивы и душу, то есть в них очень не хватает черной интуиции и белой этики, и в итоге нет присутствия теплоты. По содержанию тексты его стихов и песен показательны для обычных ценностей черных сенсориков из второй квадры — тут и казаки с их романтикой, и великий государь Петр, и крестоцелованье, и эполеты, и дуэльные пистолеты, и вздыбленные кони, и гуляющая по Дону вольница (вольница, не забывающая при том об исторической памяти и преданности государю). И еще здесь топоры, сабли, шашки, тут и любимый автором и часто им используемый образ ножа, и часто встречающиеся слова «лихой», «злые», «враги», «рычат», «мятеж», «пули», «мундир», «барабаны», «победа», и т.п. Тут и черная беспросветность советской истории, и лагерная жестокость. Короче говоря, очень неплохой и вполне типичный сентиментальный бетанский шансон, облагороженный происхождением и воспитанием автора. Только все это как-то, судя по текстам, преподносится чересчур серьезно и, одновременно с тем, очень плоско — без глубины. Признаться, лучшие его тексты, как автору сих строк кажется, — подражательские (там, где он пытался подражать Высоцкому).

Розенбаум является даже более выраженным бетанским черным сенсориком, чем «сглаженный» ЛСИ Максим Горький. Если у Горького в эмоциональных архетипических источниках его текстов немало общечеловеческих мотивов, то у Розенбаума общечеловеческая струя, что заметно для глаза и слуха, откровенно слаба, зато весомую роль играет голос крови (что и является более типичным для среднего ЛСИ). В его стихах много российско-имперских мотивов и еще больше еврейских национально-этнических мотивов, последние возникают почти всякий раз при обращении автора к историческому прошлому (и в итоге, например, среди грехов Гитлера либо сталинского СССР на первом плане, с точки зрения общего эмоционального впечатления от его текстов, оказывается не деспотизм, а антисемитизм).

А вот еще один конкретный маркер ЛСИ: «Честно скажу, что врагов я прощать не умею» - это сам Розенбаум о себе свидетельствует.

Быт Розенбаума типичен для ЛСИ (двадцать лет назад автору довелось посетить его петербургскую квартиру). Все в строгом порядке с точки зрения привычной хозяину расставленности. Логический стиль и консерватизм. Много старины, много бранзулеток, всё какое-то темное и массивное, будто обращенное к мужским традициям и к прошлому. Присутствует и специфическая для Розенбаума национально-религиозная символика, украшающая (в виде звезды Давида) блестящие бронзовые настольные приборы... Весь этот наблюдаемый быт, как теперь вспоминается, не был похож ни на интуитивный творческий беспорядок, ни на порождение белой сенсорики, склонной к уюту. А вот ЧС и БЛ в атмосфере комнаты явно чувствовались. Так что Розенбаум - ЛСИ. Никаких сомнений. В общении вежливый и приятный человек, аккуратист. И, кстати, как гражданин — сторонник демократии, критично настроенный и к бардаку, и к злоупотреблениям во власти.

Copyleft 2012 В.Л.Таланов

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html