Все мы, живущие на этой планете, составляем огромный караван, беспорядочно движущийся в Ничто. Нас окружает природа, неразумная, бесстрастная, смертная, как мы сами; она нас не понимает и даже не видит; от неё мы не должны ждать ни помощи, ни утешения... И нам остается в уносящем нас порыве ветра руководствоваться только вечной заповедью, божественным выводом из всего человеческого опыта - «помогайте друг другу!» Пусть в этом беспорядочном шествии, где сливаются бесчисленные шаги, каждый уступит половину своего хлеба голодному; отдаст половину своего плаща страдающему от холода; поддержит падающего; позаботится об упавшем. И если тот, кто хорошо и надежно снабжен для пути, нуждается лишь в душевном тепле, пусть раскроются для него души других, изливая это тепло...
(«Заключение»)
- из моих любимых чужих мыслей
В.Таланов
Мэри Грэй
(подражание шотландской поэзии)
Есть у Мэри Грэй из жасмина сад,
Испускает он дивный аромат.
С веток я обтряс белые цветы,
Голыми стоят бедные кусты.
Есть у Мэри Грэй старая скамья,
Вечером на ней вся её семья.
Мэри я люблю, и в усладу ей
Я под ту скамью насыпал желудей.
И когда к скамье приходит вся семья,
Храпит уже под ней старая свинья!
Есть у Мэри Грэй её верный пёс,
Карие глаза и лохматый хвост.
Банку от сардин прицепил я псу -
Он бежал и выл целую версту!
Есть у Мэри Грэй дружная семья:
Мать, отец, два брата.
Младший — это я!
Отдельные звуки из 80-х
Ложится на асфальт последний блик,
Заката золотистый серп поник.
Купаюсь в электрическом пространстве!
Все люди спят, мое окно сияет, -
Я становлюсь свободным в этот миг.
* * *
Девушка пришла в мой сон:
Над челом – венок из вербы.
Волосы горят, как Клён
В сентябре под синим небом.
Локоны взметнув небрежно,
По траве легко ступая,
Подошла с цветком и нежно
Рук коснулась мне руками…
От метели до апреля
Простучали в сердце кони,
И рука моя горела
От протянутой ладони.
Ветер мне глаза зажмурил, -
Запах клейких трав весенних
Слился с мятой трав июля
В губ её прикосновеньях.
Я за плечи её обнял, -
Её руки покорились,
И в круженьи долгом-долгом
Мы на травы опустились…
* * *
Нежные пальцы Твои
Ищет моя рука.
Я стосковался без них,
Пяти лепестков цветка.
В воздухе пахнет весной,
В небе пляшет огонь, -
Но стынет моя рука,
Мёрзнет моя ладонь.
Ты приезжай скорей,
Дверь отопри в наш дом,
Сразу мне руку согрей –
Шубку скинешь потом.
* * *
Одно светило всходит у окна,
Одна лишь жизнь судьбою нам дана.
И я пройти её хочу с Тобою –
Одна судьба; Ты у меня – одна.
* * *
Послушные, как две собаки,
Цветущие, как вишни в мае,
Сосцов загадочные знаки
Мне в сердце шепчут языками…
Ты разметалась. Жаркой тайной
Живот твой дышит подо мной.
Распятая, Ты ищешь жадно
Разгадки тайн в себе самой.
* * *
Если я опять обманусь в Тебе,
Что Тебе скажу, что скажу себе?
Я скажу себе: просто метеор
Пролетел вдали, срезав косогор.
Промелькнул на миг в вышней просини
И земли достиг в поздней осени.
* * *
Ничего от Тебя я не требовал
И любил Тебя просто очень.
Обходился водою и хлебом я –
Лишь надеждою из многоточий.
В снах моих я с Тобою был ласковый,
Страстно-жадный, нежный и грубый,
А проснувшись – искал понапрасну я
Твои запахи, руки и губы.
И когда ты за море уехала,
Двадцать лет мне твой голос снился.
И когда за границею ездил я –
Раз в Белграде тот сон мой сбылся.
Стала ты и моложе, и ярче,
И купалась бесстыдно-нагою…
Схожий голос мне дал грустный праздник,
Сотворенный совсем не Тобою.
* * *
Баллада о флаге
Среди издевательств и нежности пуль
Не мог быть лояльным поэт Дитрих Кюль.
Под ровный топот солдатских сапог
Не получается ровный слог.
Он ненавидел концлагеря,
Он не хотел писать для себя.
Он ненавидел нацистских псов,
И множить листовки он был готов.
Три года в лагере он отсидел,
Потом убежал и скрыться сумел.
Январским утром пятой зимы
Он переехал границу тьмы.
Прошло три года в мелькании шпал,
Дитрих Кюль во Флориду попал.
Однажды по улице шел он один
И вдруг он увидел толпу мужчин.
Рубашки мокры, и рожи как мак -
Они топтали германский флаг.
Три цвета струились в горячем песке,
Оратор размахивал палкой в руке.
Один из мужчин Кюля узнал
И с воплями пальцем в него указал.
- Стой! - приказали, - Ты немец, никак.
Ну-ка, плюнь в этот чертов флаг!
В песке, красно-черно-золотой,
Лежал перед ним флаг страны родной.
Жилка пульсировала на виске,
Свою судьбу он держал в руке.
Своя судьба обратилась в прах,
Судьбу Отчизны держал он в руках.
Нет, не посмеет толпа опять
Родины стяг у него отнять!
Как раньше под дулами черных стрелков,
Стоял он под тысячей черных зрачков.
Он наклонился и знамя поднял,
И молчаливо в руке его сжал.
Когда налетел яростный шквал,
Он знаменем голову закрывал.
Флагом, удобренным калом войны,
Флагом людьми проклятой страны.
В сводках убитых не числится он,
Не знает его ни одна из сторон.
В драке, сказали, был он убит,
И флагом Отчизны случайно покрыт.
1983 г.