Максим Горький (урожденный Алексей Пешков).

ЛСИ с относительным акцентуированным усилением БИ и БЭ (явно не «сталинский» и не «путинский» подтип ЛСИ).

Что касается обоснования его типа, то, во-первых, несомненно то, что Горький был интровертным логиком одной из «веселых» квадр (пусть даже, судя по его готовности помогать людям и частому осуждению им сталинской жестокости, БЭ в нем была усилена относительно типных норм, но все же в его текстах признаки белой этики встречаются редко, и даже черная логика, хотя он и был несомненный логик, там не очень частый гость, а вот нагнетание черноэтических страстей вокруг политико-социальных вопросов — это очень распространенный феномен в его текстах). При этом свидетельств в пользу версии ЛСИ все же больше, чем в пользу ЛИИ.

Женат Горький был, по-видимому, на ЭИЭ, и чувствовал себя в этом браке достаточно комфортно. Поначалу неплохо вписывался в преимущественно бетанский большевистский коллектив (были в нем, правда, и альфийцы), однако позднее Горький от большевиков дистанцировался, когда бетанские цветы стали приносить на социальной ниве свои закономерные жестокие плоды. В отличие от многих прочих ЛСИ, сторонником жесткого авторитаризма он, похоже, не был, и по своим политико-идеологическим ценностям скорее выпадал из ряда обычных ЛСИ (вероятное следствие усиления БИ и БЭ), но и выраженного отвращения к сталинскому социализму, как большинство ЛИИ, отнюдь не испытывал. Душевно черствым он был примерно в той мере, как и прочие логики, отличаясь скорее умеренной черствостью и потенциальной способностью к сочувствию и открытостью альтруистическим мотивам. В молодости отличался изрядным ницшеанством с откровенным демонстративным презрением к инертному «быдлу», которому не нужно ничего, кроме корыта, но этим в равной мере грешат все интровертные логики, особенно «веселые», и ЛИИ в том числе (да порой и не только они). Молодой Горький писал романтические и вполне «бетанские» по духу восторженные стихи про кровавые бои викингов. В зрелые годы в отношении своего бытового комфорта он был скорее требователен, чем нет, и это тоже в пользу ЛСИ. Образы воинственного героизма, образы булатного ножа и агрессии, с помощью которых, по мнению молодого Горького, только и можно решить все социальные проблемы, нередко прорываются в его стихах, и, казалось бы, это можно расценивать как свидетельство сильной ЧС — но оговоримся, правда, что такие же образы и мотивы нетрудно отыскать в текстах и у некоторых ЛИИ, да и у Горького эти мысли рождаются не на голом месте, а в ответ на правительственное насилие и несправедливое устройство общества.

Частый интерес писателя-Горького к проблемам и образу мышления агрессивных социальных низов тоже скорее можно трактовать в пользу версии ЛСИ. Но, пожалуй, наиболее ярким свидетельством в пользу принадлежности Горького к числу ЛСИ можно считать его уподобление себя волку в одном из стихотворений (образ волка используется для ассоциативной самоидентификации обычно лишь логиками второй квадры, и чаще всего представителями типа ЛСИ):

«Ходят волки по полям да по лесам,

Воют, морды поднимая к небесам.

Я волкам — тоской моей,

Точно братьям, кровно сроден

. . .

Тяжело на свете жить!

И живу я тихомолком.

И боюся — серым волком —

Громко жалобу завыть!»

Нередкие обращения к теме гордого противостояния, а равно и к теме убийств (пусть и осуждаемых автором) — тоже скорее в пользу ЛСИ. Зато вот это, например, стихотворение уже больше походит на мыслительный стереотип ЛИИ, хотя и версию ЛСИ не исключает:

Эх, попел бы я веселых песен!

Да кому их в нашем месте нужно?

Город для веселья — глух и тесен.

Все живут в нем злобно и недужно

В городе у нас — как на погосте —

Для всего готовая могила.

Братцы мои! Злую склоку бросьте,

Чтобы жить на свете легче было!

Большинство социоников все-таки традиционно относят Горького к числу ЛСИ (действительно, соображений в пользу этой версии больше), не будем и мы отрываться от коллектива, тем более, что весомых аргументов «против» не находим. Да и хобби у Горького было логико-сенсорное, вполне достойное ЛСИ: он коллекционировал дорогие нефритовые статуэтки. Женщины его, как указывалось (и что подтверждается свидетельствами современников об их характере) были «гамлетессами» - его итальянская спутница даже была несколько демонстративной монархисткой и тянулась к масонским ложам. Вполне «максовой» была и затея Горького с объединением всех писателей во Всесоюзный союз писателей, где они находились бы и под опекой, и под управляющим надзором государства — затея, встретившая, естественно, полное взаимопонимание и поддержку Сталина. Еще добавим в пользу версии ЛСИ, что Горький отличался весьма развитым честолюбием (на чем его и ловили сладкоречивые агенты Сталина), и ради честолюбия он жертвовал собственными декларированными принципами, а для ЛИИ (будь он им) было бы характерно, скорее, обратное. Однако, оговоримся, что БЭ у Горького всяко была усилена выше типной нормы (да и будь иначе, не был бы он писателем), и БИ у него, несомненно, была достаточно сильной, немаломерной функцией (что для ЛИИ особенно частое дело, но в виде акцента бывает и у ЛСИ). В пользу его сильной БИ - не только нередкие обращения в его текстах к будущему (такое может быть и за счет ЧЛ, тем более, что обращений к прошлому, еще более характерных для БИ, у него мало). Важнее тут его сильная и очень частая личная склонность к хандре, депрессиям, мрачной тоскливости, - а это тоже явные маркеры БИ, нетипичные для «центральных» подтипов ЛСИ, отличающихся изрядным оптимистическим позитивизмом (см. его стихи - к списку). Всяко, его БИ была практически не слабее или не многим слабее, чем ЧС.

Не была совсем уж «забитой» функцией и его ЧИ, особенно если судить по монологам ряда героев в его пьесах. Впрочем, и сильной функцией его ЧИ не назовешь — ее традиционные формальные маркеры, как в виде сложных ассоциаций и метафор, так и в виде маркерных слов, связанных с воображением, удивлением, сомнениями и т.п., в его текстах все-таки очень редки. Что касается более точных наших расчетов по его текстам, то баланс между их сенсорными и интуитивными маркерами оказывается смещен, и довольно существенно, в сторону сенсорики. Таким образом, пролетарский писатель Максим Горький действительно был ЛСИ, хотя и акцентуированный, отклоненный от «центра» этого психотипа.

Copyleft 2012 В.Л.Таланов

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html