Михаил Васильевич Фрунзе.

ЭСЭ. Самый обаятельный из полководцев Красной армии. Командовал войсками, разгромившими Деникина и Врангеля, затем был заместителем народного комиссара Троцкого, а после отстранения Троцкого от руководства сам стал вторым по счету военным министром Советской России.

Фрунзе был человек живой, компанейский, с теплой обаятельной улыбкой «в усы» (скрывающей не столь уж редкую у черных этиков эгоистическую беспринципность), с добрым открытым «сенсорным» взглядом, который заинтересованно и жизнерадостно направлялся прямо в глаза собеседнику. Сенсорик (но без повышенно-агшрессивной ЧС), этик, экстраверт, жизнерадостный позитивист. Он был отличный семьянин, весело «заводился», играя с детьми. Очень любил петь в компании — знал множество народных песен, обладал сильным приятным голосом. При всем при том он был человеком очень ответственным, близко к сердцу принимал любое данное ему поручение. Хроническая язва двенадцатиперстной кишки, которой страдал Фрунзе, почти всегда и встречается у людей с повышенной ответственностью, склонных по-серьезному переживать свою работу вплоть до развития на этой почве сильного нервного стресса.

Фрунзе отличался изрядным оптимизмом и, в общем, был изрядно открыт по отношению к людям, был склонен им доверять — подозрительность была ему чужда. Именно он привлек к службе в Красной армии множество кадровых царских офицеров, он же при этом настоял и на принципе единоначалия в армии, доверив полноту командования кадровым офицерам из «бывших» и ограничив власть комиссаров. При том Фрунзе был трезвым военным специалистом, чуждым шапкозакидательства и политиканства - он единственный, кто из крупных полководцев за все время существования Красной армии открыто настаивал на военной доктрине, предусматривавшей неизбежность довольно длительного отступления Красной армии вглубь советской территории на первых этапах войны в случае нападения на нее армий западных стран.

Надо сказать, что прекраснодушие Фрунзе (наряду с его эмоциональным эгоизмом) проявлялось и в том, что он легко и эмоционально-убедительно раздавал самые «розовые» обещания врагам на переговорах, побуждая их к сдаче. Насколько он сам себе при этом верил? Трудно сказать. В 1919 году он много наобещал белым казакам (их расстреляли сразу после того, как Фрунзе уехал). Аналогичная история произошла и в Крыму при сдаче врангелевских офицеров - Фрунзе наобещал им вагон с маленькой тележкой свобод, после чего помахал рукой, улыбнулся, собрался и уехал, а расстрелами занялись уже Бела Кун и Землячка. Зато дивизию Нестора Махно, после того, как она сильно помогла красным во взятии Перекопа, окончательно победившие красные расстреливали из пулеметов уже практически в присутствии самого Фрунзе. Да, если бы была только его воля, то, наверное, никого бы и не расстреливали. Он не желал людям зла, и душа у него, возможно, потом некоторое время болела, но вступаться за кого-то наперекор общему умственному настроению своих однопартийцев он тоже совсем не хотел и не старался. Заметим, что для черных этиков (и ЭИЭ, и ЭСЭ) вообще характерен легкомысленный эгоизм — люди часто обманываются в последствиях, глядя в их прекраснодушные глаза. На самом деле, черные этики вступаться ни за кого не собираются. Только вот зачем надо было при этом ручаться перед сдающимися людьми своей честью?

Тем не менее, к середине 20-х годов Фрунзе стал для Сталина не очень-то желательной фигурой в большевистском руководстве — все-таки, слишком мало в полководце было личного лизоблюдства, слишком много личного обаяния, и слишком много этакой добросердечной открытости к людям, способствующей популярности. Не разделял Фрунзе и сталинских мыслей о всюду окопавшихся врагах, которых надо систематически уничтожать — по тем временам уже большой для него минус и прокол. И, конечно, главная беда — Фрунзе был слишком любим армией. Как бы то ни было, но именно Сталин настоял на оперативном хирургическом лечении язвы, которой страдал Фрунзе. И сам полководец, и его лечащие врачи были против операции. Но Сталин лично переговорил с врачами. Фрунзе умер на операционном столе от остановки сердца еще до начала операции, по причине неверно проведенной анестезии — он получил смертельное, вообще не практикуемое даже в тогдашней медицине сочетание эфирного и хлороформного наркозов, причем уже доза одного хлороформа была заведомо летальной, в 4 раза выше допустимой. Может быть, это и была просто грубая ошибка анестезиолога, больше всего при подготовке к операции испугавшегося того, что первая доза эфира на Фрунзе не подействовала. Может быть. Однако после смерти Фрунзе его анестезиолог ни к какой ответственности почему-то привлечен не был — удивительнейшее дело.

Copyleft 2012 В.Л.Таланов

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html