Энвер-паша. ЛСИ (примерно тот же его экстравертный "тщеславно-авантюристический" подтип, с особым усилением ЧС и со склонностью к терроризму, что и у Сталина и барона Врангеля).

Фото Энвера-паши: http://thelib.ru/books/00/04/06/00040616/pic01.jpg ; http://static.guim.co.uk/sys-images/Guardian/Pix/pictures/2008/11/10/EnverPasha220x140.jpg ; http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/69/Enver_Bey.jpg ; http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/3/32/Ismail_Enver.jpg/250px-Ismail_Enver.jpg .

Подлинное имя - Исмаил Энвер, позднее стал известен также как Энвер-паша или Энвер-бей (тур. Enver Paşa, 1881—1922). Османский военный и политический деятель и один из руководителей басмаческого движения; идеолог и практик пантюркизма, военный, поэт, художник. Активный участник Младотурецкой революции 1908 г., один из лидеров младотурецкой партии «Единение и прогресс» («Иттехад ве теракки»). Военный преступник, один из участников и идеологов геноцида армян в 1915 году. С точки зрения сегодняшней политической терминологии, Энвер-паша неизменно придерживался в политике профашистских взглядов. Накануне первой мировой войны был германофилом и сторонником вступления Турции в войну на стороне германского Кайзера; всю жизнь оставался исламским реакционером- «заединщиком», проповедуя ценности жестокого авторитарного государства наряду с идеологией пантюркизма и панисламизма. Фактически является родоначальником будущего исламского терроризма. Его более удачливым политическим соперником и противником после окончания первой мировой войны стал в Турции Мустафа Кемаль (Ататюрк), ЛСЭ по социотипу, начавший в Турции антиклерикальные прогрессивные реформы. Кемаль выдавил большинство бетанцев-исламистов, сторонников Энвера, из турецкой политики и из руководства армией, а самому Энверу запретил въезд в страну.

Военное образование Энвер завершил в Военной академии Генерального штаба, которую окончил в 1903 году в звании капитана. В 1906 году уже в чине майора Энвер вступил в связанное с организацией „Иттехад ве теракки“ тайное общество „Ватан ве хюрриет“ („Родина и свобода“). Принимал участие в террористических акциях против присылавшихся Абдул-Хамидом в Македонию пашей. В июне 1908 года среди офицеров османской армии распространилось известие о подписании в Ревеле соглашения между Николаем II и английским королем Эдуардом VII о реформах в Македонии. Оно вызвало эффект разорвавшейся бомбы, так как офицеры в Македонии рассматривали это событие как предлог к разделу Османской империи. 3 июля в македонском городе Ресен произошло восстание под руководством майора Ахмеда Ниязи-бея, а 6 июля свое восстание поднял и Энвер, с этого и началась его политическая карьера. В течение нескольких дней отряд Энвера вырос до нескольких тысяч человек. 10 июля 1908 года на митинге после трехкратного залпа орудий Энвер провозгласил восстановление конституции в Османской империи. После этого началось братание мусульман с христианами (скоро уже сам Энвер начнет преследовать последних). Энергичные действия и успех Энвера сделали его необычайно популярным. Он стал Героем свободы, его даже сравнивали с Наполеном. Революционная эйфория и внезапно свалившаяся известность породили в Энвере веру в свою „особую судьбу“ и „божественное предназначение“.

После победы революции и восстановления турецкой конституции 1876 года Энвер отправился с дипломатической миссией в Берлин. В 1909 году он был назначен военным атташе в Берлине и пробыл там ещё два года. Время, проведенное в Германии, сделало Энвера убежденным германофилом. Особенно его восхищала немецкая армия: её дисциплинированность, уровень подготовки и вооружение. Он вообще был очень большим любителем оружия.

В январе 1913 г. Энвер осуществил государственный переворот, приведший к свержению слабого либерального правительства Кямиля-паши. После переворота установил военную диктатуру «трех пашей» — вместе с Талаат-пашой и Джемаль-пашой образовал неофициальный триумвират, фактически захвативший всю власть в Турции. Занявший ключевой пост военного министра Энвер продвигал идеологию пантюркизма и панисламизма, был сторонником искоренения христианского населения (в частности, армян и ливанцев) на всей территории Оттоманской империи.

Еще будучи военным атташе в Берлине, Энвер-паша оказался под сильным влиянием германского Генерального штаба, а во внушающей благоговение точности прусской военной машины и беспринципной realpolitik германских лидеров было как раз то, что удовлетворило его нужду в вере и направлении действий. Он хорошо говорил по-немецки, и, похоже, даже однообразные манеры этой страны захватили его. К тому времени он отрастил тонкие черные прусские усы с загнутыми кверху кончиками, и ему нравилась педантичная атмосфера холодной ярости на парадном плацу. Он был настроен, как сам говорил, на полную германизацию турецкой армии, другого пути не было. В 1914 г. он выступал за военный союз Турции с Германией и за вовлечение Турции в первую мировую войну. Во время войны занимал высший военный пост заместителя главнокомандующего (главнокомандующим формально числился султан, реально уже не имевший никакой власти).

Захвативших власть в Турции бетанцев-младотурок, как позднее и узурпировавших власть в России большевиков, в то время в стране уже окружала ненависть. Их ненавидели старые политиканы режима Абдул Гамида. Их ненавидели армейские офицеры, которых в один день отправил в отставку Энвер, и, помимо всего прочего, их ненавидели и боялись этнические меньшинства в Константинополе: армяне, греки и, в некоторой степени, евреи. Любая из этих группировок сделала бы все, что угодно, согласилась бы на любое иностранное владычество в Турции, лишь бы лишить младотурок власти. Однако в тот период Талаат, Энвер и их друзья еще сохраняли за собой контроль и намеревались удержать его ценой любой жестокости или торговли. Скорее всего, это бы им удалось, если бы Энвер не совершил свою главную ошибку — не убедил коллег вступить в первую мировую войну на стороне Германии. Говорят, что у Энвера при этом все-таки было немало проблем с колеблющимися членами кабинета. Говорят, что он в разгар спора выкладывал на стол свой револьвер и предлагал остальным продолжать высказывать свои протесты.

После проигрыша войны и подписания Турцией Мудросского перемирия в 1918 году Энвер вместе с Талаат-пашой и Джемаль-пашой бежал в Германию на немецкой подводной лодке, где жил под псевдонимом Али-бей. В его отсутствие послевоенный трибунал в Стамбуле судил Энвера и с радостью заочно приговорил его к смертной казни.

В 1919 году Энвер встретился в Германии с коммунистом Карлом Радеком, представляющим Советскую Россию. После этой встречи с коминтерновцем Энвер-паша решил использовать контакты между немецкими военными и российскими большевиками с целью организовать в Средней Азии борьбу против Великобритании, либеральные порядки которой и проводимую ею политику ползучей колониальной европеизации исламских стран он искренне ненавидел.

В начале 1920 Энвер-паша прибыл со своими сподвижниками-пантюркистами в Москву. Большевики в то время поддерживали обе ведущие турецкие партии: Националистическую Мустафы Кемаля (прогрессистскую по духу) и Юнионисткую Энвер-паши (партию бетанских террористов-"заединщиков"), всё еще боровшиеся за власть в стране. Он базировался в Москве около полутора лет, работая в Обществе Единства Революции с Исламом. Въезд в Турцию ему был запрещен Великим Турецким Национальным собранием, выпустившим приказ от 12 марта 1921 года. Запрет был наложен на Энвер-пашу и Халил-пашу за "возможное ухудшение внутренней политики в стране и внешних отношений правительства Анкары".

Правительство Советской России надеялось использовать организацию Энвера-паши для защиты своих интересов в Средней Азии и на Кавказе, и Энвер-Паша согласился на определённую программу взаимодействия, при этом главной его целью было противодействие англичанам. Сыграла в этом сближении свою роль, вероятно, и общность бетанских ценностей Энвара с большинством большевистского руководства.

Чичерин тоже посчитал, что популярность идей пантуркизма Энвера-паши и его искреннее желание объединить большевизм с исламом помогут Советской власти в Туркестане в борьбе с басмачеством, куда он и был послан в ноябре 1921 года. Энвер-паша сам предложил советским властям себя в качестве советника Красной армии по формированию национальных частей в составе Красной армии и взаимодействию с басмачами против эмира. Однако после консультаций с местными властями Бухары и с правительством БНСР (Бухарской народной социалистической республики), он написал в Москву письмо с требованиями уважения независимости БНСР и вывода войск Красной Армии с территории Бухары. Уже в это время он стал вынашивать планы перехода на сторону басмачей, поделившись о них во время тайных встреч с главой антисоветского Туркестаноского национального совета Ахмед-заки Валидовым, который, правда, предостерегал его от прямой конфронтации с большевиками. Через 23 дня после приезда в Бухару Энвер-паша бежал к басмачам, открыто перейдя на их сторону в борьбе с Советской властью. В конце октября 1921, имея в руках информацию о составе, численности и дислокации частей Красной армии на территории БНСР, он принял решение противодействовать большевикам и поднять панисламское движение за освобождение Средней Азии от большевиков, для чего взял на себя миссию объединения отрядов басмачей в борьбе с советской властью, и перешёл в восточную часть бухарского государства, где возглавил басмаческие силы в этом регионе. Этому способствовал и созданный ещё ранее по его инициативе подпольный антисоветский Комитет национального объединения во главе с Верховным муфтием Ташкента Садретдином-ходжой Шарифходжаевым.

Энвер-паша с группой турецких офицеров двинулся в Восточную Бухару, переговариваясь с лидерами басмаческих отрядов. Службу басмачам паша начал в отряде Ишон-Султана. После этого он развернул активную деятельность по координации басмаческого движения, и был признан эмиром Сейид Алим-ханом главнокомандующим всеми басмаческими отрядами Бухары и Хивы и части Туркестана. В феврале 1922 руководимые Энвер-пашой басмаческие войска захватили Душанбе, затем был организован поход на Бухару. За короткое время он смог занять практически всю территорию Восточной Бухары и значительную часть запада эмирата. Советские представители неоднократно предлагали ему мир и признание его власти в Восточной Бухаре, однако Энвер-паша занял непримиримую позицию и требовал полного ухода советских войск из всего Туркестана.

Упрямство не пошло ему впрок, - в августе 1922 года Энвер-паша был убит, а басмаческое движение после этого пошло на убыль.

О характере Энвера-паши сохранились следующие отзывы. «Он был исключительно тщеславен, но это был особый вид тщеславия, которое скрывалась под внешней скромностью и стеснительностью, а его безрассудная храбрость в действиях компенсировалась столь холодной, столь спокойной и невозмутимой внешностью, что можно было подумать, что он наполовину спит. На службе он демонстрировал такое достоинство манер, что, казалось, никакая беда не способна смутить его, а любое решение, какой бы важности оно ни было, требовало от него лишь нескольких мгновений для размышлений. Даже свое честолюбие он скрывал с той же явной легкостью, с какой он перемещался среди людей, принадлежавших к куда более высококультурному обществу, чем его собственное. Неудивительно, что при его легкости и очаровании он создал себе столь высокий авторитет у властей предержащих того времени; вот вам юный кавалерист в реальной жизни, этакий скромный молодой герой. И все это служило самым эффективным прикрытием для его врожденной жестокости, мелочности и убогой мегаломании, таившихся в глубине». «Начиная примерно с двадцати пяти лет, когда он окончил колледж военного штаба в Константинополе, карьера Энвера была особенно бурной. Его специальностью стали свержение правительств физическими методами, внезапные вооруженные налеты на государственные учреждения. В последних войнах он приобрел репутацию замечательного командира командос. Ничто его не смущало, никакие поражения не подтачивали его бесконечную энергию. В конце Первой Балканской войны в 1913 году, когда все было потеряно и, казалось, сам Константинополь вот-вот падет, Энвер оказался человеком, не принявшим перемирие. Он повел на столицу банду из двухсот своих сторонников, набросился на миротворческий кабинет министров в разгар его работы, застрелил военного министра, а потом, сформировав новое правительство, которое ему было более по душе, вернулся на фронт. В конце концов, он, овеянный славой, появился в конце Второй Балканской войны, ведя потрепанные турецкие батальоны назад в Адрианополь. Как администратор, он применял весьма простые методы. Летом 1913 года, будучи в военном министерстве, он в один день снял с постов 1200 офицеров турецкой армии, среди них не менее 150 генералов и полковников. По мнению Энвера, они были политически неблагонадежны». «Другие лидеры среди младотурок, возможно, были такие же способные, как и Энвер. Это Махмад Шевкет, который возглавил марш на Константинополь в 1909 году, Джавид — еврейский финансист из Салоник, Джемаль — морской министр, и некоторые другие. Но никто не мог соперничать с Энвером по части политической дерзости. Он их всех перещеголял, совершая возмутительные, невозможные вещи. К лету 1914 года, когда ему было тридцать четыре и выглядел он таким же юным и собранным, как всегда, он достиг позиции, дающей огромную власть в Константинополе. Он женился на принцессе (дочери султана) и обосновался во дворце с личными телохранителями и свитой слуг. Он был военным министром и главнокомандующим армией. В правительстве и комитете партии «Единение и прогресс» даже формальный лидер партии Талаат не осмеливался ему возражать, и становилось все более очевидным, что у этого человека куда более далеко идущие планы в отношении личного будущего. Иностранные послы, наносившие визиты молодому министру, встречали его сидящим в кабинете в форме, очень нарядным, подтянутым и вежливо улыбающимся. На стене за его столом находились портреты Фридриха Великого и Наполеона».

Будущий «отец турок» Мустафа Кемаль (ЛСЭ) служил под началом Энвера в Триполийской кампании и в Балканских войнах. Он присутствовал при триумфе Энвера в Адрианополе. На любом этапе эти два человека ссорились, хотя оба были готовы к этому, поскольку в то время, как Кемаль действительно был гениальным командиром, Энвера следует рассматривать как удачливого и дерзкого авторитарного политика-узурпатора, но в то же время и как одного из самых глупых и вредоносных генералов, когда-либо живших на земле. «Неясно, изучал ли Энвер вообще основы военного дела, извлекал ли опыт из тех ужасных поражений в боях, которые он всегда столь уверенно планировал. На протяжении всех многих лет турецкого хаоса Мустафе Кемалю была суждена горькая участь — получать приказы от этого человека» (источник цитат: http://www.tinlib.ru/istorija/borba_za_dardanelly/p2.php ).

Но именно Энвер-паша стал родоначальником охватившего впоследствии весь мир исламского терроризма, а действия его партии в начале 20-го века по захвату государственной власти и построению в стране идеологизированной авторитарной диктатуры, в духе ценностей бетанских сенсориков, предвосхитили революцию российских большевиков. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган, возглавивший её правительство в 21 веке, спустя 80 лет после Энвера-паши, вновь совершил плавный политический и идеологический разворот этой страны от «кемализма» к «энверизму». Таким образом, жизнь Энвера-паши не прошла даром.

июль 2013

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html